Оливер был в таком нетерпении и тревоге, что не прочь был сам вскочить в седло и мчаться галопом до следующей станции. В воротах он неожиданно налетел на высокого, закутанного в плащ человека, выходившего в тот момент из гостиницы. Черт возьми, что это значит. Разотрите его в порошок он все равно выскочит из каменного гроба, чтобы встать на моем пути. Надеюсь, я вас не ушиб. Черт бы тебя побрал. Если бы только хватило у меня храбрости сказать слово, я бы от тебя отделался в одну ночь. Проклятье на твою голову, чуму тебе в сердце, чертенок. Что ты тут делаешь. Бессвязно произнеся эти слова, человек потряс кулаком. Впрочем, это происшествие недолго его занимало, ибо когда он вернулся в коттедж, событий там было достаточно, чтобы дать пищу для размышлений и стереть из памяти все мысли о самом себе. Чудо, если она выздоровеет, сказал он. Сколько раз начинал он дрожать всем телом, и от ужаса на лбу у него выступал холодный пот, когда внезапно раздавшиеся торопливые шаги заставляли его опасаться, что уже совершилось то, о чем слишком страшно было думать. И можно ли было сравнить прежние пламенные его молитвы с теми, какие возносил он теперь, молясь в тоске и отчаянии о жизни и здоровье кроткого существа, стоявшего у самого края могилы. О, какое это жестокое мучение быть беспомощным в то время, когда жизнь того, кого мы горячо любим, колеблется на чаше весов. О, эти мучительные мысли, которые теснятся в мозгу и силой образов, вызванных ими, заставляют неистово биться сердце и тяжело дышать. Настало утро, а в маленьком коттедже было тихо.
![выкройка для тильд выкройка для тильд]()