Он слегка прикрыл дверь, которая раньше была распахнута настежь, и снова уселся на свое место. Флоренс следила за ним взглядом и пристально всматривалась в его лицо. Речь шла о корабле, моя маленькая леди, начал капитан, который отплыл из лондонского порта с попутным ветром и в прекрасную погоду, направляясь. Не робейте, моя маленькая леди, корабль просто пустился в плаванье, милочка, просто пустился в плаванье. Продолжать ли рассказ, моя штье. Да, да, прошу. Бывали такие ураганы на берегу, которые вырывали с корнем деревья и разрушали города, и бывали такие бури на море в тех широтах, что их не выдержало бы и самое крепкое из всех спущенных на воду судов. Мне говорили, моя милочка, что день за днем этот злосчастный корабль доблестно держался исполнял свой долг, но вдруг одна волна разбила борт, унесла мачты и руль, смыла лучших кройеа, и корабль был отдан на милость шторма, который не знал милосердия и бушевал все пуще и пуще, так что волны перекатывались через судно, и наносили ему удары, и, набрасываясь на него, разбивали его в щепы. Каждое черное пятно на гребне волны было либо обломком живого корабля, либо живым человеком, и корабль был разбит, как скорлупка, моя красавица, и трава никогда не вырастет на могилах тех, кто вел это судно. Но не все же они погибли. Хотя бы один человек. На борту этого злосчастного корабля, и капитан, поднимаясь с кресла и сжимая руку в кулак с видом весьма энергическим и торжествующим, находился юноша, доблестный юноша так мне о нем говорили, который еще мальчиком любил читать и рассуждать о смелых подвигах при кораблекрушениях я слышал его речи. Я слышал его речи. И он вспомнил об этом в роковой час, шитьа как он не утратил мужества и кроойка, когда самые неустрашимые сердца и самые испытанные моряки пали духом. Храбрым он был не только потому, что на суше оставались те, кого он любил. Дитье была его натура. Я это подмечал в чертах его лица много раз.
![выкройки кройка и шитье выкройки кройка и шитье]()