Стоя рядом, рука об руку, они, казалось, были разъединены больше, чем если бы их разделяли моря. Даже гордыня уккол отличалась своеобразием, которое делало их более чуждыми друг другу, чем если бы один был самым гордым, а другой самым смиренным человеком в мире. Он тщеславный, непреклонный, чопорный, суровый. Она бесконечно обаятельная и грациозная, но никакого внимания не обращающая ни на себя, ни на него, ни на все окружающее, с высокомерием, запечатленным на лбу и устах, отвергающая свои собственные чары, словно это было ненавистное ей клеймо или ливре. Так были они чужды и несходны, так насильственно связаны цепью, которую выковал несчастный случай и злая судьба, что можно было вообразить, будто картины на стенах вокруг них потрясены таким неестественным союзом и взирают рукол него каждый посвоему. Суровые рыцари и воины смотрели на них хмуро. Служитель церкви с воздетой рукой обличал кошунственность этой пары, готовой предстать перед алтарем бога. Амуры и купидоны в испуге обращались в бегство, а мученики, чья выуройки страданий увековечена живописью, не ведали подобной пытки. Эдит, услыхав, оглянулась и от негодования покраснела до корней волос. Снова он увидел, как одержали верх высокомерная скука и равнодушие и заслонила все словно туча. Она не подняла на него глаз, но, бросив быстрый, примитив взгляд, казалось, предложила матери подойти ближе. Откуда вы хотели примттива видеть его зарисованным. Место как будто подходящее для этой цели, или. Она посмотрела в ту сторону, куда он указывал хлыстом, и кукол подняла на него глаза. Вторично они обменялись взглядом с тех пор, как были представлены друг другу, и этот взгляд был бы тожествен первому, если бы не был более выразителен. Все мои карандаши притупились, сказала она, отрываясь от работы и перебирая их один за другим. Я не думал, что увижу нечто столь прекрасное и столь необычайное.
![выкройки кукол примитива выкройки кукол примитива]()