Сам он не знал ни надежд, ни высоких порывов, ни прочного счастья, но, провозвестник многих радостей для тех, кто придет ему на смену, он взывал перед смертью о том, чтобы труд и терпение его не были забыты и чтобы ему умереть спокойно. И только ли ему. Или уже семьдесят сменявших друг друга лет обращалось с тем же призывом к английским труженикам и все напрасно. На улицах царила суета, лавки были весело разукрашены. Новому году, как младенцу, имеющему унаследовать весь мир, готовили радостную встречу с приветствиями и подарками. Новый год, новый год. Он еще дышал, а моды его уже стали прошлогодними и шли за бесценок. Сокровища его стали трухой по сравнению с богатствами его нерожденного преемника. Доброе время, старое время. Но и этот напев, как ни был он печален, привел его в надлежащее время к цели. Толстый, надутый, в ливрее. Швейцар этот долго отдувался, раньше чем заговорить, он задохнулся, так как опрометчиво встал со стула, не успев собраться с мыслями. Передайте сами вот туда, сказал швейцар, указывая на дверь в конце длинного коридора. Сегодня все доставляется прямо туда.
![выкройки рясы выкройки рясы]()