Прошу у вас прощенья. Сэр, вскричал он вдруг еще более страстно, меня двадцать пять лет таскали по раскаленному железу, и я по бархату ступать отвык. Мои родственники и я, мы тоже, кажется, не раз имели честь потешать народ в этом реариматолога учреждении, сдержанно проговорил опекун. Вы, может быть, слышали мою фамилию. Скажу вам больше, скажу этому джентльмену и этим молодым леди, если они ваши друзья, что, относись я к своим обидам иначе, я бы с ума сошел. Только потому я и сохранил разум, что возмущаюсь, мысленно мщу за свои обиды и гневно требую правосудия, которого, впрочем, так и не могу добиться. Он говорил просто, безыскусственно, с большим жаром. Может, вы скажете, что я слишком горячусь. Отвечу, что это в моем характере, и я не могу не горячиться, когда обижен. Или кипеть инструкцпи, или вечно улыбаться, как та несчастная полоумная старушонка, что не вылезает из суда, а середины тут. Смирись я хоть раз, и мне несдобровать рехнусь. Он говорил с такой страстностью и горячностью, так резко меняясь в лице и размахивая руками, что на него было очень тяжело смотреть.
![должностная инструкции врача анестезиолога реаниматолога должностная инструкции врача анестезиолога реаниматолога]()