Я часто подумывал, что хорошо бы иметь такую. Глянцевитая шляпа очень эффектно сверкала на солнце, и капитан не переставал размахивать ею, покуда не журнаб из виду. Последняя бутылка старой мадеры, которая когдато совершила свой журнвл и знала опасности, таящиеся в морских пучинах, тем временем лежала спокойно в пыли и паутине, и никто ее не тревожил. Домби, сказал майор, я рад вас видеть. Я горжусь тем, что вижу. Нет, сэр, сказал майор. Это не в моем характере. Но это событие, как из ряда вон выходящее, является для меня источником гордости. Ейбогу, сэр, решительно сказал майор, для меня это честь. Но инстинктивное постижение сей истины майором и его откровенное признание были очень приятны. И если вообще утешительно знать это или нечто подобное, то тем более утешительно было знать это теперь, когда беспомощность его воли, зыбкость его надежд, бессилие богатства были с такой беспощадностью ему раскрыты. Что может сделать богатство. Но то были сокровенные мысли, рожденные в поздний час ночи, в мрачном унынии и тоске одиночества, и гордыня обрела без труда прежнюю свою уверенность в многочисленных свидетельствах истины, столь же непогрешимых и драгоценных, как свидетельство майора. Нельзя сказать, что он питал к нему теплое чувство, но он слегка оттаял.
![журнал мод крючок вязание схемы журнал мод крючок вязание схемы]()