Вязание крючком схемы и рисунки - не могу найти

Мне не с кем было посоветоваться. Сейчас я тороплюсь высказать вам то, о чем никакие силы не заставили бы меня заговорить несколько минут назад. Если бы я преуспевал, если бы у меня была возможность или надежда вернуть вам положение, близкое к тому, какое вы занимали, я схеемы сказал вам, схнмы есть одно имя, которым вы могли бы меня назвать, вручив мне высшее право защищать вас и беречь. Я бы сказал, что достоин этого имени только в силу моей любви и уважения к вам и в силу того, что мое сердце отдано. Я бы сказал вам, что только одно это право я могу принять от вас, и только оно позволит мне охранять вас и лелеять. И будь у меня это право, я бы почитал его столь великим и бесценным даром, что вся моя жизнь, полная безграничной преданности и любви, была бы лишь скудной благодарностью за. Голова была все еще опущена, слезы все еще струились по лицу, и грудь вздымалась от рыданий. Так называл я рисунри мысленно, прежде чем понял, как это самонадеянно и безрассудно. Позвольте мне в последний раз назвать вас этим именем, которое мне так дорого, и коснуться этой рисункп руки в доказательство того, что вы посестрински забудете о том, что я сейчас сказал. Она подняла голову и заговорила, обратив к нему такой серьезный ласковый взгляд, улыбаясь ему сквозь слезы такой спокойной, ясной, тихой улыбкой, заговорила с такой нежностью, что крючпом сокровенные струны его сердца задрожали и взор затуманился. Ни за какие блага в мире не хотела бы я это забыть. Теперь это мое призвание. Она посмотрела на него, потом робко вложила свою дрожащую руку в его руку. Мне нечем пожертвовать ради. Но вся моя любовь и вся моя жизнь будут отданы вам, и если, умирая, я сохраню сознание и память, вместе с последним вздохом с губ моих слетит ваше имя. Он прижал ее к своему сердцу, прильнул щекой к ее щеке, и тогда, уже не рисуунки и не покинутая, она могла плакать на груди своего возлюбленного. Благословенны воскресные колокола, схемыы звон так мягко касается их зачарованного слуха.