А почему мы нуждаемся в угощении, друзья мои. Можем ли мы летать, друзья мои. Почему же не можем мы летать, друзья мои. Не потому ли, что нам предопределено ходить. Могли бы мы ходить, друзья мои, не имея сил. Что сталось бы с нами, если бы мы не имели сил, друзья мои. Наши ноги отказались бы носить нас, наши колени подогнулись бы, наши лодыжки вывихнулись бы, и мы рухнули бы на землю. Так откуда же, друзья мои, черпаем мы кастетв нашей бренной земле силу, потребную членам тела нашего. Итак, вкусим же от яств отменных, расставленных перед нами. Боже мой, кастера такое. Этому малому, говорит квартальный, тысячу раз приказывали проходить, не задерживаясь на одном месте, но он не хочет. Да неужто я задерживаюсь, сэр. Я не задерживаюсь, а сроду все хожу да хожу. Куда ж мне идти, сэр, и разве можно ходить больше, чем я хожу. Он не желает слушаться и задерживается на одном месте, спокойно объясняет квартальный, слегка вздернув головой характерным для полицейских движением, чтобы шее было удобнее в твердом воротнике, не желает, да и только, хотя не раз получал предупреждения, и я поэтому вынужден заключить его под стражу.
![чертеж кастета чертеж кастета]()